[Constance Weber]

26.05.2011 в 21:02

Пишет  Mary*Celeste:

Сонет IX,
Автор: Mary Celeste,
Пейринг: Антонио Сальери/Наннерль Моцарт
Рейтинг: ну, разве что, самую малость...
Примечания: не сразу заметное, если не копаться в истории, AU.

Сонет IX

Когда часы делящая планета
Вновь обретает общество Тельца,
Природа видом радует сердца,
Сияньем огненных рогов согрета.

И холм, и дол - цветами все одето,
Звенят листвою свежей деревца,
Но и в земле, где ночи нет конца,
Такое зреет лакомство, как это.

В тепле творящем польза для плода.
Так, если солнца моего земного
Глаза-лучи ко мне обращены,

Что ни порыв любовный, что ни слово-
То ими рождено, но никогда
При этом я не чувствую весны.

Франческо Петрарка.
Песня Хелависы (гр. Мельница), «Сонет IX”.

Девушка закончила играть, и Сальери коротко обернулся на неё, отмечая про себя, как блестят её глаза, как подрагивают кончики пальцев.
«У неё это в крови... Как и у её брата. Удивительный талант. Удивительный...» - Подумал композитор, только в тот миг обращая внимание на то, как сильно билось его сердце.
Не дожидаясь, пока Наннерль встанет из-за инструмента, мужчина опустил на столик бокал с недопитым вином и вышел на балкон. Воздух встретил его свежестью, небо – звёздами на тёмном покрывале. Под окнами росли цветы, хрупкие, белые.
«Как и вся она...». Придворный капельмейстер тряхнул головой, отгоняя от себя романтику. За спиной послышались шаги, но он почему-то не стал оборачиваться.
- Вам не понравилась моя игра, синьор Сальери? – Тихо произнёс высокий голос, в котором можно было уловить нотки улыбки. Так и есть – она улыбалась.
- Напротив. Мне кажется, вам стоило бы давать концерты... – Так же еле слышно, словно боясь развеять мимолётное волшебство, ответил Антонио Сальери.
- Брат всё время говорит мне об этом. А я... Кажется, не создана для публики.
- Вам здесь нравится, Наннерль? – Вдруг спросил итальянец, коротко взглянув на свою собеседницу. Так её называли только члены семьи и самые близкие люди, но она не стала возражать. Напротив, это её прозвище из его уст звучало как-то... Непривычно нежно?
- Да, здесь... Очень красиво. Необычно роскошно для меня, но всё равно – очень жаль, что уже завтра мне придётся вернуться домой.
- В таком случае... – прошептал мужчина, - Примите это от меня на память.
Композитор наклонился вперёд, опустил на губы девушки короткий поцелуй и отстранился, смотря ей в глаза. «Непозволительная дерзость...»
Некоторое время она молчала. Не возразила, не возмутилась, просто стояла перед ним, отвечая таким же взглядом.
- Вы же понимаете... – наконец, прошептала она, - Что мы с вами больше никогда не увидимся?
Он только рассмеялся, тихо, с горечью, опустив голову вниз.
- Наннерль! Вот ты где, я не мог тебя найти. Сальери, я же говорил вам, она прекрасно играет! – Послышался голос Моцарта. Молодой человек приблизился к паре и взял девушку под руку, гордо посмотрев на неё.
- Что ж, вы были правы. – Вежливо улыбнулся капельмейстер, поклонившись. - Идите, Мария. Не стану вас больше задерживать.
Он отвернулся, только бы не видеть её глаз. Только бы не вспоминать их по ночам, не вздрагивать каждый раз, когда кто-то ещё будет играть при нём ту мелодию, не видеть её во снах...
Ветер казался холодным, темнота – давящей. Пустота. Пустота...